Жизнь славян в древности

О жилище древних славян мы можем судить по нескольким источникам: свидетельствам писателей и путешественников средневековья, археологическим и этнографическим исследованиям, языковым данным.

Писатели и путешественники средневековья пишут, что славяне жили в деревянных избах, находящихся на далеком расстоянии друг от друга. Пока они вели полукочевой образ жизни, они часто переменяли свое место жительства; этому способствовала и постоянная опасность, грозившая им от междоусобиц и нападений других народов. Чтобы обезопасить свой дом, славяне выбирали для его строительства труднодоступные места. Так, например, Маврикий пишет: «У них недоступные жилища в лесах при реках, болотах и озерах. В домах своих они устраивают многие выходы на всякий опасный случай, необходимые вещи скрывают под землю, не имея ничего лишнего снаружи, но живя, как разбойники» (1). 
 
Арабский писатель начала Х века  ибн-Русте объясняет строительство утепленных жилищ климатическими условиями; вместе с тем его описание недвусмысленно свидетельствует о том, что селились славяне в землянках или полуземлянках: «В их стране холод до того силён, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба, к которому приделывают деревянную остроконечную крышу, наподобие христианской церкви, и на крышу накладывают землю. В такие погреба переселяются всем семейством и, взяв дров и камней, разжигают огонь и раскаляют камни на огне докрасна. Когда же камни раскалятся до высшей степени, их обливают водой, от чего распространяется пар, нагревающий жильё до того, что снимают даже одежду. В таком жилье остаются они до весны» (2). Вероятно, в представлении автора слились две постройки – баня и жилище, которое протапливалось «по-черному», то есть дым  от очага, печи не выходил через трубу, а оставался в жилище и постепенно улетучивался через естественные проемы, в том числе и через специальное отверстие-окошечко, прикрываемое дощечкой.

Многочисленные археологические исследования подтверждают описания средневековых писателей и еще более точно позволяют нам судить о древнейших славянских жилищах. Подземные и полуподземные жилые сооружения были распространены во многих археологических культурах, как славянских, так и неславянских. От построек других народов их отличает место расположения очага или глинобитной печи. Если представители германских племен очаг располагают в центре жилища, то у славян он находится в углу. Уже в жилищах трипольской археологической культуры эта особенность прослеживается очень четко.   
 
Переходя из века в век, она сохраняется и в современных сельских жилых постройках, в которых печь располагается в углу помещения, напротив так называемого «красного угла». «…недаром, - пишет В.Я. Петрухин, - само праславянское обозначение дома – *kǫtja – связано со словом «кут», «внутренний угол с печью» (3). Этот корень сохранился и в сербском языке – кућа, древние болгары называли жилые постройки кǫшта, в современном болгарском – къща.

Еще одно обозначение славянского жилья - хата восходит к сарматскому или скифскому kata «дом, выкопанный в земле» - указывает на особенности в его построении.

Для обозначения наземных жилых построек славяне заимствовали из древне-верхненемецкого языка слово stuba «теплое помещение, баня», которое, подвергнувшись фонетическим изменениям, связанным с утратой количественных различий гласными, падением редуцированных, упрощением групп согласных и регрессивной ассимиляцией по звонкости, превратилось в изба (чеш. jizba): istuba -- istъba -- istba -- izba. По поводу происхождения слова изба среди ученых бытует и другое мнение, сближающее его со славянским истопить > истъпити. В пользу такой этимологии, казалось бы, говорит и наличие в восточнославянских говорах термина истопка, который обозначает отапливаемую кладовую для зимнего хранения овощей (Белоруссия, Псковщина, Северная Украина) или маленькую жилую избу (Новгородская, Вологодская области) (4). В таком случае, вероятно, должно было существовать в общеславянском языке истъпа (истопити – истъпа, как косити – коса), которое после падения редуцированных по законам языка преобразуется в испа, но никак не в изба. Таким образом, сближение слова изба со словом топить, истопить следует признать позднейшим народно-этимологическим сближением.

Стены жилищ были срубными, бревенчатыми или сделанными из жердей, плах. Форма жилища по периметру приближалась к квадрату. В зависимости от материала и способа обшивки как земляные, так и наземные жилища принято разделять на столбовые (по углам и посередине каждой стены ставили столбы, к которым крепились жерди или плахи) и срубные (стены сделаны из бревен). Конструкции стен в разных племенах имели свои различия, что обусловливалось климатическими условиями и наличием поблизости строительного материала. Кровля дома была двускатной или двускатной с полицами, то есть переломом кровли. В бревенчатые фронтоны торцевых стен врубались горизонтальные бревна - слеги, которые несли кровлю. Для кровли употреблялся разный материал: солома, земля, тес, настилавшийся вперехлёст, или лемех (черепица) - короткие дощечки. Концы лемеха делались заостренными или закругленными, но чаще всего городчатыми, то есть в виде ступенчатых прямоугольных уступов. Кровля была безгвоздевой («самцовой»).

Древние славяне располагали свои селения на возвышенности около рек или других водоемов. Надежной защитой им служили непроходимые леса и болота. Жилища на поселениях располагались бессистемно, а сами поселения находились на значительном расстоянии друг от друга. Первоначально поселения объединяли членов одного рода, но уже к концу первого тысячелетия нашей эры у славян возникают большие поселения, объединяющие членов нескольких родов. Большие торгово-ремесленные поселения, которые имеют административное значение или располагаются на торговых путях, превращаются в города.

Первые города были земляными – их огораживали земляным валом, затем вокруг города стали возводить ограждения из заостренных бревен (остроги), а позже – каменные. Центральная часть такого города – крепость, огороженная каменной стеной, называлась кремль, буквально «крепкий, прочный» (5). Сама лексема город, бытующая у восточных славян, и град – у южных для обозначения укрепленного поселения, связана по происхождению с глаголами городити, огораживати, ограждати. Лексемы с этим корнем (огород, город, перегородка и др.) обозначали всякое огороженное или отгороженное место, в том числе и крупный населённый пункт, обнесённый ограждением. У западных славян слова с этим корнем обозначают садовую ограду, забор: ср. чеш. hráze, слц. hrádza, польск. grodza; стену, укрепление: чеш. hradba; замок, кремль: чеш. hrad; нагромождение чего-либо, дамбу, плотину: чеш. hráz, польск. gródź; а для большого населенного пункта существует другая лексема – miasto (польск.), město (чеш., слц., в.-луж., н.-луж.), впрочем, в «Повести временных лет» мы также встречаем упоминание о «местах и погостах» - Новгород, Псков, Ладога (6).

Города, несомненно, были центрами экономической, политической и духовной жизни славян, но очень часто оказывается, что различия между городскими и сельскими поселениями у древних славян размыты. Горожанам не чужды были занятия земледелием и скотоводством. При археологических исследованиях на территории древних славянских городов находят множество сельскохозяйственных орудий (лемехов плугов, мотыг, кос, серпов), ручных жерновов, ножниц для стрижки овец, большое количество костей домашних животных. Напротив, сельское население занималось производством большинства «ремесленных» продуктов для удовлетворения собственных нужд: ткало ткани и шило одежду, производило гончарные изделия и т.п. В селах не производили только металлические орудия и украшения, изготовление которых требовало специальной подготовки и сложного оборудования. Вероятно, основным отличием городского поселения было лишь наличие укрепления, крепостного сооружения.

Для обозначения негородских населенных пунктов сейчас в литературных славянских языках существует три термина: село (рус., укр., блр., блг., с.-хорв.), весь (слн., чеш., слц., польск., в.-луж., н.-луж.), деревня (рус.). Древнерусскому языку некогда также было свойственно обозначение весь (ср. «по городам и весям»), но сохранилось оно только как диалектное. По своему происхождению оно соотносится с лтш. víesis «пришелец, чужеземец», лит. viẽškelis «большая дорога», лат. vīcus «селение», гот. weihs «деревня».

Весьма интересной является история лексемы село. В древнерусском и старославянском языках она известна с двумя, казалось бы, несовместимыми значениями: «селение, деревня» и «поле». Это стало возможным из-за того, что праславянское *selo «пашня» у южных и восточных славян совпало с *sedlo -- *selo «поселение». У западных славян упрощения группы согласных *dl не произошло, и в чешском и словацком языках, например, мы обнаруживаем sídlo «местонахождение, сидение», sedlak «крестьянин». Южные и восточные славяне, за исключением сербов, хорватов и словенцев, сохранили только одно значение слова село – «селение негородского  типа, деревня», так как сама лексема очень тесно связывалась с глаголом сесть и его производным – оседлый.

Появление в русском языке обозначения населенного пункта деревня связано с древнерусским обозначением пашни («пашетъ деревню»). До сих пор в архангелогородском диалекте слово деревня употребляется именно с таким значением. Вероятно, развитие современного значения этого слова происходило следующим образом: первоначальное *дьрвьня «пашня» стало употребляться по отношению к крестьянскому двору или хутору с участком земли, а затем и к любому негородскому поселению, не имеющему собственной церкви. Эту точку зрения подтверждает и сопоставление с балтскими языками. Так, в латышском druva «пашня», в литовском dirva «пашня, нива».

В древних письменных источниках можно обнаружить и другие обозначения населенных пунктов. Это городища, селища (вероятно, разоренные, покинутые города, села), погосты, слободы, сельца и т.п., однако они по большей части были утрачены литературными языками славян.

Литература
Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914.
Белякова С.М., Новикова Л.А., Фролов Н.К. Введение в славянскую филологию. – Тюмень, 1991.
Горнунг Б.В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. – М., 1963.
Демин В.Н. Заветными тропами славянских племен. М., 2002.
Державин Н.С. Славяне в древности. М., 1945.
Древности славян и Руси. М., 1988.
Древность. Арьи. Славяне. М., 1996.
Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999.
Древняя Русь: Быт и культура. М., 1977.
Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. В 2 томах. М., 1876-1879.
Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, суеверия и поэзия. М., 1880.
История южных и западных славян. – М., 1979.
Макушев В. Сказания иностранцев о быте и нраве славян. СПб., 1861.
Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX века. М., 1984.
Нидерле Л. Славянские древности. М., 2000.
Петрухин В.Я. Славяне. М., 1999.
Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.
Селищев А.М. Славянское языкознание. Т.1. М., 1941.
Семенова М. Мы – славяне! М., 1997.
Сказания древней Чехии: Пер. с чеш. Ф. Боголюбовой, М. Таловой. М., 2000.
Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. М., 1991.
Флоринский В.М. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни: Опыт славянской археологии. В 2 томах. Томск, 1894-1897.

___________________________
Примечания
1. Маврикий Стратег. Стратегикон. Цит. по: Размышления о России и русских. М., 1994. С.29.
2. Ибн-Русте Абул-Али-Ахмед ибн-Омар.  Дорогие ценности. Цит. По: «Откуда есть пошла русская зем-ля...». М., 1986, т. II. С. 566.
3. История культуры славянских народов. Т.1. С.25.
4. Семенова М. Мы – славяне! М., 1997. С.157.
5. Фролов Н.К., Белякова С.М., Новикова Л.А. Введение в славянскую филологию. Тюмень, 2002. С.82.
6. Др.-рус. мэсто имело значение «место, поле, площадь, селение» (Фасмер М. Этимологический словарь рус-ского языка. В 4-х тт. М., 1996. Т.II. С.607-608).